КВ все возрасты покорны
Михаил Шапринский, UT5BW - S.K.
Жизненный путь очень многих радиоинженеров, ученых радиоспециалистов начинался с увлечения радиолюбительством, определявшим этот путь. Одним из них сегодня является старейший коротковолновик Украины девяностолетний Борис Николаевич Алексеев, U5UF,встречу с которым на страницах нашего журнала сегодня подарила нам судьба.
Борис Николаевич, с чего началось Ваше увлечение короткими волнами?
- Москва, 1927 год. Время было тяжелое - безработица. Я только что окончил школу, искал какую-нибудь работу... Шел как-то около Красной площади. Рядом находился клуб московского «Общества друзей радио». У входа висело объявление «Телеграфные курсы». Я сразу записался, надеясь стать радиотелеграфистом и где-нибудь устроиться на работу. Хотя экономика и была рыночная, обучение было бесплатным. Там было три преподавателя. Один из них, Красовский, обучал и меня. Позже он вел эти курсы и по эфиру, на радиовещательной станции, Таким образом, многие радиолюбители заочно выучились у него, причем не просто выучились, а овладели довольно высокими скоростями приема азбуки Морзе.
По окончании курсов я получил удостоверение радиотелеграфиста. В клубе была и секция коротких волн. Телеграфные курсы проходили в большом зале. В углу зала находился стол, на котором были разложены QSL-карточки со всего мира. Любители, собиравшиеся у этого стола, в основном коротковолновики-наблюдатели, вели очень активные разговоры... Я слушал, во время перерывов тоже подходил к этому столу,
смотрел QSL-карточки, расспрашивал, интересовался, узнал кто такие коротковолновики, чем они занимаются и записался в секцию КВ, получил в 1928г. наблюдательский позывной RK-1778.
Ну и как, специальность телеграфиста помогла найти работу?
- Представьте себе, помогла. После окончания курсов я с этим удостоверением искал работу, перебивался случайными заработками монтером, в качестве ученика электрика, у разных частников, регулярно ходил на биржу труда... И вот, как-то во Всесоюзном электротехническом институте (ВЭИ) мне предложили поехать в Татарскую республику, установить в глухом селе радиоустановку. Я согласился и тут же
спросил: «А потом у вас можно будет устроиться на работу? Ну - говорят - постараемся вас принять...» Дали мне сухие батареи, «тарелку» (современных динамиков еще не было), четырехламповый приемник. Поехал туда один. Голодно, холодно. .. Должен сказать, я это село еле нашел: все занесено снегом, одно окошечко торчит и все. Поезд шел по снежному коридору, стены которого были выше вагонов, метров 10! Столько там выпадает снега, ужас... Установил я эту чудо-технику благополучно, слушали передачи, устроили концерт... Все село собралось... Мне дали хороший отзыв. Перед отъездом я им все показал: «Вот тут нажмете, и все заработает. Через месяц, когда перестанет работать, надо будет поехать в город купить новые батареи...» На дорогу дали кусочек сахара, масло... После возвращения меня устроили техником в лабораторию радиоприема, где проработал четыре с половиной года. Там были выдающиеся специалисты. Академик Введенский Борис Алексеевич первым тогда занимался УКВ, у него была лаборатория, где изучали их распространение.
У профессора Свистова, я строил пеленгатор, а потом разрабатывал первый приемник для механического телевидения. Тогда, конечно, и не мечтали об электронной трубке... Были в ВЭИ два профессора, Катаев и Шмаков. Шмаков отстаивал тогда механическое телевидение, а Катаев считал, что будущее за электроникой.
В моем телевизионном приемнике звук принимался на длине волны 1400 м, а сигнал изображения и синхронизация на 400 м. Телевизор состоял из двух приемников. Моторчик вращал диск Нипкова с 30 отверстиями... Словом, я смотрел первую телевизионную передачу в СССР. Демонстрировался кинорепортаж с военного парада на Красной площади. Показывали Сталина, но вид был такой..., не то Сталин, не то Горький... Работал я и у Майзельса, который занимался проблемой федингов. В то время еще не было АРУ и экспериментировали с разнесенными на примерно 100 м антеннами, и я на КВ пытался эти сигналы складывать... Разумеется, из этой затеи ничего не получилось.
А когда Вы получили разрешение на передатчик?
- В 1930 г., поскольку я попал в такое «высшее общество знаменитостей» ВЭИ, я подал заявление на передатчик и вскоре получил разрешение и позывной EU2KQ. Кроме того, меня ввели в президиум московской областной секции КВ, в котором были все старые коротковолновики того времени.
Ваши дальнейшие «университеты» как и где проходили?
- ВЭИ (в то время в Москве еще не было высотных домов) представлял собою грандиозное белое здание с куполами, вокруг теннисные площадки... Для того времени это был шедевр. При ВЭИ был организован вечерний электротехникум, который я успешно окотил. Меня перевели в инженеры-лаборанты, а позже там были организованы филиалы МВТУ им. Баумана и МГУ. Я поступил в МГУ. Через год началось смутное время: из нашего института забрали множество «троцкистов» и учебные филиалы ликвидировали, превратив их в специальный курс при вузах. Меня туда не приняли, т.к. я не был ни комсомольцем, ни членом партии - была чистка. Но я был профсоюзным активистом, у меня была радиостанция и вообще – я был большим общественником. Написал ходатайство, где все это было перечислено, отправился в МГУ и меня приняли на дневное отделение, дали стипендию. На дневном отделении университета радиолюбительство уже пришлось забросить, поскольку учеба отнимала массу времени. Закончив МГУ, получил диплом физика, сразу же поступил в аспирантуру, но через год по болезни пришлось ее оставить.
Проблемы с радиодеталями в то время были такие, что нам сейчас и не снились. Как проходило Ваше появление в эфире?
- Вообще-то радиолюбителем я был уже с 14 лет. В результате моего знакомства с коротковолновиками, я купил маленькую радиолампу «микрушку», батареи, т.к. сетевых выпрямителей не существовало... И начал. Схема была простая, с обратной связью, чувствительность для того времени очень большая. Чтобы попасть в нужный диапазон, сделал сменные катушки на ламповых цоколях. Никаких АМ станций в эфире не было, телеграфных тоже почти не было.
Поэтому, проходя по КВ диапазону, услышать «СQ» сразу, понимаете, было очень легко: раньше «СQ» давали очень долго, бывало, ждешь, не дождешься, когда закончит... Поэтому после того, как оператор прекращал давать общий вызов, он начинал по всему КВ диапазону прослушивать, где и кто его вызывает... Заметил станцию, которая его зовет - записал ее позывной и дальше крутит ручку настройки приемника..., глядишь, вторая станция зовет - тоже записал, затем следующую и т.д. до конца шкалы. Потом быстро возвращается к первой станции. Передает сразу все услышанные позывные, но проводит связь только с первой станцией, а остальных просит подождать... Свобода была большая, помех не было абсолютно никаких. Правда, было много DXов. Помню двух таких. Им было примерно по 20 лет, работали в ГУМе в радиоотделе, ходили в радиоклуб... Они построили станцию, в клуб приходили по очереди: один на секции КВ, другой в эфире... Позывной себе придумали УТ-1, по названию самой «мощной» тогда лампы. И никто не мог подумать на них, но все очень хотели определить, кто же скрывается под УТ-1. В конце концов, в 1931 году их раскрыли, все их радиоимущество конфисковали и отпустили с миром.
Приемник у меня сперва был 0-V-0 на одной лампе, а потом сделал другой аппарат 0-V-2 с двумя каскадами усиления. На нем я уже и Америку принимал - чувствительность, благодаря обратной связи, была исключительная. Супергетеродинов тогда еще ни у кого не было. Передатчики у всех были почти одинаковые – на двух УТ-1 в пушпуле, других ламп тогда в продаже не было. Выпрямителей тоже не было, работали почти на переменном токе. Тон был 1 -2 балла. Мне часто давали RST 591...
Потом уже научились делать подобие электролитических конденсаторов: в банку помещали алюминиевые пластинки и заполняли ее раствором нашатыря. Выпрямитель состоял из шести мощных ламп УК-30. Приборов измерительных не было, даже тестера. Я использовал только пробник, с помощью которого методом сравнения с «эталонами» подбирал сопротивления.
Силовой трансформатор приходилось часто перематывать - горел... Железа трансформаторного не было: брали листовое железо (кровельное!), нарезали (вручную!) Ш-образные пластины, отжигали их. Гудела эта конструкция фантастически (HEAVY METAL!), но родители не жаловались, занятия поощряли. Работал я в эфире ночами напролет, спать никому не давал, однако мне не мешали... Все было примитивно, но удивительно интересно!
Во время НЭПа было много всяких частных магазинчиков, в том числе и аптечных - в них, почему-то, торговали и разными радиолюбительскими товарами... Уже тогда, видимо, было ясно, что радиолюбительство - «болезнь», а радиодетали - лекарство таким «больным»... В 1924 году я построил свой первый детекторный радиоприемник. Кристаллов нигде не было и я отправился в аптеку - купил пробирку, серу, нарезал свинцовых стружек, все смешал, на примусе подогрел и получил кристаллы «свинцового блеска» - мой первый п/п диод!
Какие в то время любители использовали антенны?
- В основном «цеппелин». Это была самая модная антенна. Об антенне «Виндом» тогда и понятия не имели, она бы всех шокировала - почему-то расстояния 2/3 и 1/3? Немыслимым бы казалось, откуда взяться резонансу? Тем более что и в университете насучили, что резонанс -это совпадение длины антенны с длиной волны, а тут 2/3 и 1/3 ... Теперь у меня на коллективной станции используется «виндом», который замечательно работает.
С кем из известных радиолюбителей Вы были хорошо знакомы?
- В Московский клуб почти каждый день приходил и Эрнст Кренкель, который тогда уже работал радистом на служебной радиостанции, поддерживал связь с кораблями, плавающими в Северном Ледовитом океане. Я уже имел разрешение на любительскую станцию, меня ввели в президиум Московской областной секции коротких волн, и Кренкель тоже был членом этой секции. В клубе была КВ станция Московской секции коротких волн /МСКВ/. Приходя в клуб, он со всеми здоровался и тут же бежал на третий этаж, на станцию. Я не знаю, когда он вообще спал и спал ли он вообще, т.к. в любое время ночи и рано утром его там всегда можно
было увидеть...
В МСКВ часто встречал Байкузова Николая Афанасьевича... В 1931 году я несколько раз встретился в эфире с Максом Клаузеном. Потом обменялись QSL-карточками и фотографиями: тогда почти к каждой QSL было принято прикладывать и фотографию. И вот держу фотографию, где он у своей радиостанции, а на стене среди многих QSL увидел и свою с позывным EU2KQ. Я тогда и не подозревал о его такой замечательной судьбе как человека и как радиста легендарного Рихарда Зорге...
Борис Николаевич, а как вы познакомились с И.Д. Папаниным?
- 1929 год. Уже после окончания телеграфных курсов я был безработным и искал работу.
Как-то на глаза попалось объявление по набору радиотелеграфистов на корабли Северного флота. В объявлении был указан адрес. Вместе со своим товарищем, тоже радиолюбителем Кошелевым (EU2LH), мы туда и отправились.
Нас встретил Иван Дмитриевич (это был его домашний адрес). Он предложил нам работу на кораблях в Северном Ледовитом океане, но родители нас не отпустили из-за дальности, холода, и нам пришлось отказаться. Иван Дмитриевич нас пивом угощал...
Что более всего Вас привлекает в коротковолновом радиолюбительстве?
- Во-первых, интересно связываться со всем миром... Во-вторых, сама радиотехника, разработка чего-то нового. В третьих, добиться каких-то результатов по дальности связи... Мы играли по радио в шахматы, устраивали собрания секции коротких волн Бауманского района Москвы...
На КВ в основном были радиолюбители. А вот исследования условий работы на них с воздушных шаров, с поездов и т.д. кто финансировал?
- Все эти начинания финансировал наркомат связи. И даже SWL-обмен проводился бесплатно.
А сам SWL-обмен как происходил?
- Почти бесплатно были отпечатаны типовые QSL-карточки. Государство все это поддерживало и поощряло. Я даже не знал как проходила рассылка наших карточек по всему миру: приходил в клуб, клал свои карточки на стол для отправки и все. Также мы и получали ответную почту.
А как для Вас началась война?
Когда я оставил аспирантуру, меня без прохождения медкомиссии призвали в армию и направили в артиллерийский полк в Гайсине.
Вначале обучал бойцов азбуке Морзе. После прохождения медкомиссии, очевидно как негодного к строевой, меня определили корреспондентом - принимал на приемник правительственные сообщения и передавал в подразделения.
В 1941 г. полк на границе был разгромлен, и нас направили в Киев оборонять столицу Украины. Пока мы стреляли по немцам, те окружили город. 18 сентября был дан приказ оставить Киев, а перед этим - команда выпустить по немцам весь запас снарядов. Стреляли непрерывно всю ночь, все небо было ярко освещено, все грохотало... Мы не знали что случилось, а потом, через два дня, поняли...
И как же события развивались дальше?
- Когда началось отступление наших войск, командиры (в основном генералы) в Борисполе сели на самолеты и улетели, а все войско осталось без командования. Все стали как попало двигаться на восток, к своим. Спали мы где придется. Однажды я и еще несколько солдат ночевали в какой-то школе. Там ночью нас немцы и накрыли, отправили в лагерь военнопленных в Яготине, а потом перевели в Дарницкий концлагерь, который был больше. Наши при отступлении много всего поуничтожали. Поэтому немцы выпустили какой-то секретный приказ, по которому все киевляне с высшим образованием могли быть освобождены из плена. А у нас среди пленных были евреи, которые хорошо владели немецким и они этот приказ каким-то образом увидели... Начали составлять список таких киевлян, а поскольку я москвич и имел высшее образование, то меня превратили в «киевлянина» и включили в этот список.
Двое евреев с нееврейской внешностью, прекрасно говорящих по немецки, отправились с этим списком к лагерному начальству. И нас действительно освободили, дали справки, удостоверяющие, что нас выпустили из лагеря и мы отправились в Киев, якобы на работу. Но работы, разумеется, никакой не было. Жили впроголодь, попрошайничали... Словом, это была моя третья голодовка: первая - после революции, вторая - в плену, где почти не кормили, и третья - после плена. От Дарницкого лагеря до Киева нас никто не останавливал. В Киев мы вошли в 2 часа ночи и, несмотря на комендантский час, также никто не попадался и не останавливал. Мы не знали куда идти... Хорошо, что среди нас был главный инженер киевской электростанции и он всех повел к себе домой. Так мы впервые переночевали под крышей... В лагере, ведь, ничего не было: мы находились под открытым небом, на земле, лежали тесно прижавшись друг к другу и таким образом как-то согревались. На нас падал дождь, снег...
Лагерь представлял собою только территорию, огороженную колючей проволокой. Больше там ничего не было. В Яготинском лагере был такой случай. Как-то начальство лагеря получило радиоприемник и никак не могло подключить к нему батареи. Объявили пленным, что требуется кто-нибудь, кто может сделать, чтобы приемник заработал. Вызвались человек восемь. Немцы взяли шестерых, но оказалось, что никто из них ничего в этом деле не смыслил. В конце я кое-как разобрался (все было написано по-немецки), подключил батареи и приемник заработал. Нас всех на радостях накормили, и по тем временам мы просто объелись. А в это же время, пока мы возились с радиоприемником, расстреляли почти всех евреев, человек 30 - это были те, кто неосмотрительно при пленении назвался евреем. Говорят, картина была ужасная. Несколько дней перед этим над ними страшно издевались, потом заставили вырыть яму и расстреляли.
По прибытии в Киев на следующий же день отправились на биржу труда. Там работы никакой не было. В столовой, куда мы завернули, чтобы перекусить, на наших евреев (в группе их, чудом уцелевших в Яготине, было больше половины) все сильно косились: накануне нашего прихода в Киев случилась та страшная трагедия в Бабьем Яру, а в нашей группе человек 5-6 евреев имели характерную внешность... Потом на улице они встретили своих украинских соседей, и те им посоветовали никуда не ходить, т.к. было объявлено, что все, кто приютит евреев, тоже будут уничтожены. Поэтому они решили уйти из Киева в сторону Борисполя, Василькова.
Борис Николаевич, война для Вас кончилась в Киеве. Вас потом не тягали?
- 6 ноября 1943 г. в освобожденном Киеве я встретился с Никитой Сергеевичем Хрущевым, рассказал ему свою одиссею. Он спросил, что я делал в оккупированном Киеве? Сказал, что работал на хлебозаводе, где выпекался хлеб для населения. Никита Сергеевич мне и посоветовал отправиться опять на хлебозавод и говорит: «Там вас направят, куда следует. Не волнуйтесь, все будет хорошо». 8 ноября я отправился на хлебозавод, где до этого работал электромонтером. Директор страшно обрадовался, поскольку специалистов не хватало, и сразу назначил меня главным инженером по восстановлению завода. Многих бывших пленных отправили в армию в штрафные роты, а меня не послали, т.к. приехавший главный инженер Главхлеба увидел, что специалистов нет, а хлебозавод был заводом-автоматом: «Там техника сложная, и единственного инженера-электрика, говорит, не отпустим никуда». На хлебозаводе я проработал до 1947г., когда возникли трудности с деньгами и из Москвы пришло распоряжение - всех, кто был в плену, уволить с предприятий. Трудно было очень. И приторговывал чем попало, и родители чуточку помогали...
Правда, были еще небольшие деньги на сберкнижке. Так что с грехом пополам хлеб мог покупать... Потом, уже в 1948 г., вышло распоряжение: всех инженеров, ценных работников принимать на службу. Я поступил на завод «Геофизика», где меня сразу приняли начальником цеха. Дали приличную зарплату. Я хорошо знал английский - это сейчас уже ничего не помню, а тогда я свободно переводил любую статью.
Техника на заводе была крайне отсталая, и я сразу разработал несколько автоматических приборов, а фотоинклинометр тут же подали на соискание Сталинской премии, но Москва почему-то застопорила дело. Все же мы подготовили материал, и я получил авторское свидетельство на этот прибор - он позволял в скважине на фотопленке определять глубину, азимут и наклон бурения. Без него, случалось, бурят, бурят, а потом где-то в километре от скважины бур выходит на поверхность... Таким образом, я сразу же «подскочил в цене». Теперь бы сказали «повысил рейтинг». Сталинскую премию нам хотя и не дали, но 15000 руб. на директора, главного инженера и меня получили.
Я и дальше продолжал разрабатывать разные электронные приборы. Например, трехканальный осциллограф - тогда таких еще не было.
Вы член Союза ветеранов Великой Отечественной войны?
-Нет.
- Я дважды подавал необходимые документы и заявления в Подольский райвоенкомат Киева, но до сих пор никакого ответа нет.
Вот и подошла к концу наша встреча с U5UF - ех: RК-1778, EU2KQ. UB5ULF, UT5UCF.
Борис Николаевич и в настоящее время, будучи на пенсии, активно трудится: он руководит в Клубе молодежи и подростков Подольского района Киева коллективной станцией UT4UWF, одновременно ведет занятия в кружке юных шахматистов, он кандидат в мастера спорта по шахматам и судья первой категории. В 20-х годах Борис Николаевич подружился с самым юным коротковолновиком Москвы Райкиным (RК-2002), большим любителем шахмат. Отсюда еще одна страсть - шахматы. Позже Борис Николаевич дружил с братьями Симагиными – к сожалению оба погибли на фронте. Младший Симагин, Борис (EU2LG) был коротковолновиком, а старший Владимир - шахматным гроссмейстером.
Заведующая клубом Раиса Андреевна Подлеская с восторгом подчеркивает, что вся работа в этих кружках держится исключительно на энтузиазме и энергии Бориса Николаевича. И это не все. Борис Николаевич еще увлекается и поэзией. Нашему лучшему в мире хобби он посвятил такие строки:
Когда Папанин плыл на льдине
И друг мой Кренкель вместе с ним,
Ужасней не было картины -
Они одни на Полюсе средь льдин.
И только чудо их спасает,
Их место нахождения узнали мы легко,
Весь мир о подвиге их знает,
И в этом только чудо помогло.
А после, я так увлекся чудом,
Что из дома своего не выходя,
(Дружил с английцем, немцем и французом,
О сотнях наших уж не говоря.
Нет, чудо есть на этом свете,
И мы прожить не можем без него -
Лишь мы встаем, уж слышим на рассвете...
И это - Радио есть чудо из чудес!
Пожелаем же нашему радиодедушке, чтобы «чудо из чудес» и в 2009 году принесло еще одну радость - Борису Николаевичу юбилейную активность в эфире, а всем нам - желанную QSO с U5UF.
73 !
Беседу вел Михаил Шапринский, UT5BW - S.K.
Источник: журнал РАДИОХОББИ 1999г. №5 стр.2 - М.Шапринский, "КВ все возрасты покорны"
